Поведенческая теория игр в праве и не только

Написание этой статьи побудили вопросы, которые часто возникают у меня в практике: как доверители воспринимают ситуацию, в которой им нужно принять решение о будущих действиях, и как принимают решения о защите своих прав, когда сталкиваются с потенциальным судебным спором.

Мой интерес к теме усилился после знакомства с теорией игр и её современным направлением — поведенческой теорией игр. Юристы часто недооценивают влияние «невидимых нитей» — психологических факторов, которые определяют поведение человека при выборе стратегии: защищать ли свои права и насколько далеко идти в этом.

Традиционная теория игр предполагает, что стратегические решения людей определяются рациональностью, эгоизмом и стремлением к максимизации полезности.

Считалось, что каждый «игрок»:

• стремится максимизировать собственную выгоду;
• знает правила и последствия своих действий;
• предполагает, что другие участники также рациональны и знают правила.

Результатом такого взаимодействия считается равновесие по Нэшу — состояние, при котором ни один участник не может улучшить результат, изменив стратегию в одиночку. Условно говоря, если человек потерял 100 рублей, рациональная логика подсказывает, что стоит потратить усилия на их возврат, если расходы не превысят 99 рублей. Это идеальная модель, предполагающая, что люди выбирают действия, приносящие выгоду.

Однако классическая теория не учитывает множество факторов, влияющих на восприятие действительности. Люди различаются по ценностям, мотивациям и склонности к риску. Поэтому теория рационального выбора даёт слишком упрощённое представление о поведении участников конфликта. Например, мало кто только лишь за пару рублей прибыли начнет борьбу (народная мудрость - «Игра не стоит свеч»).

В отличие от классической модели, поведенческая теория игр изучает, как реальное поведение человека отклоняется от прогнозов рациональных моделей. Решения зависят не только от расчёта выгоды, но и от восприятия справедливости, страха потерь, эмоций и неполноты информации.

Ключевые идеи поведенческой теории игр:

• Ограниченная рациональность (Г. Саймон): человек выбирает не оптимальное, а «достаточно хорошее» решение, исходя из субъективных ориентиров. Решение о начале судебного спора зависит от ожидания динамики субъективной удовлетворённости, а она, в свою очередь, — от системы ценностей и жизненных целей человека;
• Теория перспектив (Д. Канеман, А. Тверски): потери субъективно ощущаются сильнее равных по величине выигрышей. Человек склонен переоценивать потери и недооценивать выгоды. «Своё» воспринимается как более ценное, чем «чужое». Свои сто рублей дороже ценятся чужих ста рублей.
• Чувствительность к справедливости (Э. Фер, К. Шмидт): люди готовы жертвовать выгодой ради наказания несправедливости. При этом субъективные представления о справедливости искажены: одни не защищают объективно важные ценности, другие тратят значительные ресурсы на второстепенные ценности.

Сюда добавляются систематические ошибки ожиданий: излишний оптимизм относительно судебных перспектив, недооценка издержек, пессимизм и убеждённость, что «игра не стоит свеч», а также неверная оценка поведения других участников процесса. Часто стороны не понимают, что судопроизводство — это не установление истины, а состязательная процедура, то есть «игра».

Систематические ошибки ожиданий при принятии правовых решений:

• избыточный оптимизм — уверенность, что спор будет решён «по справедливости», недооценка сложности доказывания, процессуальных сроков и затрат. Часто сопровождается незнанием процессуальных правил и специфики юридических процедур;
• пессимизм и выученная беспомощность — убеждение, что судебные процедуры слишком сложны, затратны и неэффективны, что «игра не стоит свеч»;
• искажённая оценка вероятностей и мотивов других участников — непонимание, что система правосудия не предназначена для установления абсолютной истины, а представляет собой состязательную процедуру, где «жюри» (суд) оценивает аргументы сторон в рамках формальной модели закона. При этом другие участники процесса — юристы, оппоненты, государственные органы — нередко ориентируются не на поиск законности, а на достижение результата любыми допустимыми средствами.

Поведенческий подход лучше объясняет, почему будущие и действующие участники судебных споров нередко действуют иррационально с точки зрения экономического расчёта при принятии решений. На самом деле это касается любых решений людей в жизни.

Решение о подаче иска часто определяется не перспективами дела, а эмоциональными мотивами (неудовлетворенностью и возможной положительной динамикой удовлетворенности при принятии того или иного решения проблемы): желанием наказать, утвердить правоту или восстановить справедливость. Часто наблюдается переоценка собственных шансов и недооценка затрат на стадии принятия решений. В других случаях действует пессимизм и отказ от борьбы из-за убеждения, что «ничего не изменится».

Решение продолжать борьбу искажается с эффектом утопленных издержек: после вложенных ресурсов трудно отказаться от продолжения процесса. Одновременно может проявляться обратный эффект («выгорание») — желание завершить спор любой ценой, даже при реальных шансах на пересмотр. Проигрыш воспринимается как личная потеря, а не как часть процедуры.

Выбор юриста часто определяется психологическими, а не профессиональными критериями: по цене (эффект якоря), по известности (замена компетентности репутацией), по знакомству (поиск доверия), либо по опыту (наиболее рациональный, но требующий анализа). Иногда, человек не идет к знакомому и проверенному юристу, не желая возможного осуждения за ситуацию, в которую он попал или может попасть.

Замена юриста в процессе борьбы также редко бывает рациональной: чаще она вызвана эмоциональной неудовлетворённостью, фрустрацией ожиданий или желанием переложить ответственность за неудачу.

Иными словами, решения доверителей принимаются при неполном понимании правил игры и при аналогичной иррациональности других участников. Немногие готовы идти до конца ради принципов — большинство ищет выход из стресса, который создала сама защита прав.

Поведенческая теория игр показывает, что процессуальное поведение определяется не только логикой выгоды, но и психологическими факторами — восприятием справедливости, усталостью, страхом потерь и стремлением восстановить внутреннее равновесие. Клиент действует не как рациональный игрок, а как человек, ищущий баланс между правотой, риском и ресурсами, при этом не особо понимающий правила игры. Управлять его поведением можно только с учётом этих факторов искаженного представления. Свое решение человек принимает не из объективных причин, а исключительно исходя из ожидаемой динамики субъективной удовлетворённости.

Для себя я делаю вывод, что в основе вообще любого решения человека лежит не объективная оценка обстоятельств, а субъективное восприятие текущего состояния удовлетворённости и ожидание его изменения в будущем.

Поведенческий подход лучше объясняет, почему будущие и действующие участники судебных споров нередко действуют иррационально с точки зрения экономического расчёта при принятии решений. На самом деле это касается любых решений людей в жизни.

Решение о подаче иска часто определяется не перспективами дела, а эмоциональными мотивами (неудовлетворенностью и возможной положительной динамикой удовлетворенности при принятии того или иного решения проблемы): желанием наказать, утвердить правоту или восстановить справедливость. Часто наблюдается переоценка собственных шансов и недооценка затрат на стадии принятия решений. В других случаях действует пессимизм и отказ от борьбы из-за убеждения, что «ничего не изменится».

Решение продолжать борьбу искажается с эффектом утопленных издержек: после вложенных ресурсов трудно отказаться от продолжения процесса. Одновременно может проявляться обратный эффект («выгорание») — желание завершить спор любой ценой, даже при реальных шансах на пересмотр. Проигрыш воспринимается как личная потеря, а не как часть процедуры.

Выбор юриста часто определяется психологическими, а не профессиональными критериями: по цене (эффект якоря), по известности (замена компетентности репутацией), по знакомству (поиск доверия), либо по опыту (наиболее рациональный, но требующий анализа). Иногда, человек не идет к знакомому и проверенному юристу, не желая возможного осуждения за ситуацию, в которую он попал или может попасть.

Замена юриста в процессе борьбы также редко бывает рациональной: чаще она вызвана эмоциональной неудовлетворённостью, фрустрацией ожиданий или желанием переложить ответственность за неудачу.

Иными словами, решения доверителей принимаются при неполном понимании правил игры и при аналогичной иррациональности других участников. Немногие готовы идти до конца ради принципов — большинство ищет выход из стресса, который создала сама защита прав.

Поведенческая теория игр показывает, что процессуальное поведение определяется не только логикой выгоды, но и психологическими факторами — восприятием справедливости, усталостью, страхом потерь и стремлением восстановить внутреннее равновесие. Клиент действует не как рациональный игрок, а как человек, ищущий баланс между правотой, риском и ресурсами, при этом не особо понимающий правила игры. Управлять его поведением можно только с учётом этих факторов искаженного представления. Свое решение человек принимает не из объективных причин, а исключительно исходя из ожидаемой динамики субъективной удовлетворённости.

Для себя я делаю вывод, что в основе вообще любого решения человека лежит не объективная оценка обстоятельств, а субъективное восприятие текущего состояния удовлетворённости и ожидание его изменения в будущем.

Собственно любое социальное взаимодействие можно рассматривать как серию повторяющихся игр, в которых участники действуют с учётом возможных ответных шагов других. Поведенческая теория игр уточняет: решения зависят не только от выгоды, но и от чувства справедливости, страха потерь и ожидания реакции.


Меня, помимо прочего, заинтересовали математические игры в рамках классической и поведенческой теории игр. Они показались мне особенно близкими к таким явлениям, как сделки между сторонами или акты проявления государственной воли.

Вот краткое описание правил:

Игра «Ультиматум»:

• Один игрок (предлагающий) делит фиксированную сумму между собой и другим игроком;
• Второй игрок (принимающий) может либо согласиться, либо отвергнуть предложение;
• Если второй игрок принимает предложение первого — каждый получает предложенную часть, если отвергает — оба остаются ни с чем.

Игра «Диктатор»:

• Один игрок полностью решает, как разделить сумму между собой и другим;
• Второй игрок не имеет права отказаться; принимает любую предложенную часть.

Вся человеческая жизнь очень похожа на эти две модели — «Ультиматум» и «Диктатор». Следует учитывать, что в реальной жизни такие ситуации происходят не в один раунд, а многократно на протяжении многих лет с чередованием ролей участников. Первая описывает кооперацию и договорённости, вторая — подчинение и зависимость. Эти игры отражают фундаментальное различие между договором и властью, а также показывают, при каких условиях сохраняется легитимность правопорядка.

«Ультиматум» моделирует все формы договорных отношений: сделки, брачные союзы, наследственные соглашения, избрание властей с обратной связью. Здесь успех зависит от согласия и учёта интересов обеих сторон. Логика этой игры — кооперация, обратная связь и возможность корректировки будущих раундов.

«Диктатор» отражает отношения зависимости — властные структуры, рабовладение, феодализм, крепостное право и монополии, где физический отказ (если возможен) от участия в «игре» становится единственным способом несогласия. Массовый отказ подрывает легитимность (прим. согласие игроков участвовать в игре) «Диктатора», демонстрируя, что его полномочия больше не признаются.

С правовой точки зрения, «Ультиматум» соответствует структуре сделок: оферта, акцепт и возможность отказа. Это модель правопорядка, основанного на взаимном признании, на кооперации. «Диктатор» — структура властного акта, где решение основано на полномочии, а не на согласии. Если вероятность побыть «диктатором» ниже 50 %, участие в системе теряет смысл — исчезает стимул признавать легитимность власти.

Парадокс.
В классической теории игр рациональный эгоист в «Ультиматуме» должен предлагать минимальную долю, а принимающий должен согласиться, чтобы получить хоть что-то.
На практике (что ближе к идеям поведенческой теория игр) большинство людей отвергают слишком маленькое предложение. 
Следовательно, чтобы максимизировать свой ожидаемый выигрыш, «эгоистичный» игрок вынужден вести себя так, как будто он альтруист — предлагать справедливую или значительную долю. 
То есть рациональный расчет приводит к поведению, которое внешне выглядит максимально альтруистичным.

Поведенческая теория права показывает: устойчивость системы зависит не только от формальных норм и правил, но и от восприятия «игроками» вероятности участия в принятии решений, от ожидания удовлетворенности от участия в «игре».
Когда эта вероятность и удовлетворенность исчезает очевидным образом для больших масс участников, то правопорядок переходит от договорной модели к принудительной. Тут может проходить граница устойчивости любой политико-правовой системы: там, где исчезает необходимость согласия, исчезает и вера в субъективную справедливость будущих решений, а если при этом есть неудовлетворенность, то игра может быстро вылиться в физическое противостояние.